Каторжанин [СИ] - Алекс Гор

— Вижу, — согласился я, — но пока вроде держится.

— Вот-вот, думаю, он так специально делает, слишком долго он натиск выдерживает, да и нет на нем ни одной царапины.

— Думаешь, он на самом деле ждет, когда противник будет уверен в своей победе и тогда его прикончит?

— Думаю, что так оно и есть. Вот, смотри.

В это время события на площадке арены понеслись вскачь, боец, который еще мгновение назад отступал и едва удерживал свое оружие, внезапно словно бы изменился, я уже кое-что понимал в фехтовании, да и базу соответствующую изучил, так что сразу подметил, что мужик изменил постановку ног, наклон меча тоже немного поменялся. Он встретил вражеский клинок, отбил его по касательной и оказался вплотную с противником. На противоходе его клинок слегка чиркнул врага по шее, и из нее фонтаном хлынула кровь. Уже следующим движением хитрый фехтовальщик оказался в паре шагов от умирающего бойца, меч из рук побежденного выпал, и он отчаянно пытался остановить кровотечение из сонной артерии, но куда там. Это просто невозможно сделать. Отточенным движением победитель стряхнул с клинка капли крови и поднял его над головой. Арена взорвалась восторженными криками, причем слышно было и непривычные моему уху крики ксеносов. В пространстве над ристалищем вспыхнуло табло, на котором я прочитал имя победителя: «Рокл Витц. Награда — обнуление рейтинга общественной опасности».

К победившему бойцу вышло два охранника, и он передал им свое оружие. Помахал всем на прощание рукой и ушел вслед за конвоем. Проходя мимо поверженного гладиатора, конвойный прихватил и его клинок. Практически сразу на пространство арены выскочили четверо заключенных, они сноровисто подхватили тело проигравшего, а двое других, вооружившись тряпками, затерли кровь с поверхности площадки, им понадобилось всего пять минут, чтобы привезти ее в первоначальный вид. Тоже, видать, получили сегодня такую разнарядку. Не самая приятная, конечно, работа, но, если учесть, что они бесплатно смотрят представление, это еще как посмотреть.

Бои шли один за другим, люди и люди, люди и ксеносы, ксеносы и гуманоиды, и у всех были свои приемы и тонкости в обращении с оружием. У некоторых ксеносов, например, не было рук в привычном понимании этого слова и они сражались своим природным оружием, причем, если состав атмосферы не совпадал, оба должны были драться в дыхательных масках, это добавляло сложности и зрелищности в поединки.

Насмотревшись на бои, я наконец-то решился на то, о чем думал все эти десять дней, я выйду на эту Арену и обнулю свой рейтинг опасности, чего бы мне это не стоило. Возможно, тогда я смогу получить более приличную работу, а если мне дадут возможность летать и добывать руду, то будет вообще просто прекрасно. Встав со своего места, я почувствовал, что меня за рукав схватил своей единственной рукой Культя.

— Шустрый, не дури, у тебя только две единицы, зачем рисковать! — горячо зашептал он мне, поднявшись на ноги.

— Так надо, мужики, не могу я на этой фабрике упарываться, надо попытать удачу.

— Отпусти его, Культя, он уже всё давно решил, сам же понимаешь, как это бывает. Лучше пожелаем ему удачи, — сказал Румб и хлопнул меня по плечу.

— Береги себя, Шустрый. Помни, в бою главное — победить, и для этого все средства хороши, — сказал Культя и посмотрел на свою руку, — тогда, чтобы победить, я позволил, чтобы мне ее отрубили, так-то.

Протолкавшись через сидящих на скамейках заключенных, я направился к специальному терминалу и как только оказался рядом с ним, прислонил к нему свой универсальный браслет. Сразу же высветились все мои данные, и появилась возможность нажать всего на одну кнопку «ЗАЯВКА НА БОЙ». Недолго думая, я нажал на нее, и через несколько секунд на экране появилась надпись «ОДОБРЕНО». Дверь рядом с терминалом открылась, и я вошел в нее, с интересом осматриваясь по сторонам. Ничего интересного там не было, коридор, который закончился комнатой, в которой меня просветили сканером. Уж не знаю, что он делал, но уже через несколько минут я держал в руках клинок, который мне прекрасно подходил по весу, я сделал им несколько движений, и по приказу вошедшего конвоя был вынужден вернуть его на место. Охрана отвела меня в комнату, которая, как я понял, была предназначена для тех, кто ожидал выхода на площадку. В ней были расположены небольшие зарешеченные клетки, в которых сидело несколько человек. Меня втолкнули в одну из них и велели ждать своей очереди. Отсюда сражающихся видно не было, но слышны были крики болельщиков. Два раза мимо меня протащили тела бойцов, которым не повезло, их путь закончился прямо за нашими клетками, уборщики закинули тела в утилизатор, и всё.

— Джон Сол, приготовиться, — услышал я звук механического голоса.

Ну, вот и всё, Женя, пора рискнуть, не думай ни о чем, они все преступники. По крайней мере, по большей части, а уж те, кто выбрал Арену, точно не ангелочки. Я встал, как только к моей клетке подошел конвойный, он открыл дверь и выпустил меня. Вместе с ним мы прошли к последней прозрачной перегородке, отделяющей нас от пространства для поединков. В стойке рядом с дверью уже стоял мой клинок, и я с разрешения охранника взял его в руки. Да, тот же, который мне подобрали, доброе оружие, конечно, оно не сравнится с тем, который был сломан по приговору суда, но для боя сойдет.

— Правила знаешь? — хриплым голосом спросил конвойный. — Бой до сигнала не начинать, выйти оттуда может только один.

— Угу, — промычал я и кивнул головой, — с кем хоть драться придется?

— Скоро узнаешь, — не очень дружелюбно ответил он и нажал на сенсор.

Двери открылись, и я вошел в отгороженное пространство, странное чувство накатило на меня в этот момент. Возможно, именно так чувствовали себя гладиаторы, когда выходили на песок Колизея и отдавали салют императору. Та же толпа на трибунах вокруг, только нет песка и императора. Вернее, он есть, но где-то далеко и ему нет никакого дела до того, что тут происходит. Радует одно, мне не выдали дыхательную маску, значит, состав воздуха у нас с противником одинаковый, и есть шанс, что с каким-нибудь ксеносом мне сражаться не придется. Бой с незнакомым противником штука крайне неприятная, а с людьми сражаться я умею.

— Десятый поединок на Арене! — послышался хорошо поставленный голос, который объявлял бойцов, — перед вами новичок, он в первый раз выходит на бой. Джон Сол, рейтинг общественной опасности — 2.

Публика немного пошумела, приветствуя меня, а я попытался найти глазами тех, с кем пришел сюда, сделать это не составило особого труда, Румб и Культя с интересом наблюдали за мной со своих мест. Раздался еще один всплеск криков, и я, обернувшись, увидел, что на Арену выходит мой противник, довольно крупный мужик, повыше меня будет, габариты тоже соответствующие. Серьезный противник, такого недооценивать не стоит.

— Его противник, десять боев на Арене, Каа Бан, рейтинг общественной опасности — 30, — голос замолк, а вот на трибунах возникло оживление, этого бойца явно знали и в данный момент шумно приветствовали, предвкушая его очередную победу.

Мой противник поднял руки над головой, приветствуя толпу, и покачал ими, я заметил, что его меч подлиннее и потяжелее моего, да и, судя по всему, убивать этот здоровяк обучен неплохо, раз столько раз уже выходит. Если у него рейтинг тридцать, то он в этот раз шесть человек убил, а если учесть, что это десятый бой, то, как минимум, человек сорок-пятьдесят он завалил точно. В этот момент моя самоуверенность дала незначительную трещину, и внутрь закрался маленький червячок сомнения.

Раздался сигнал, означающий начало поединка, и мой противник, не спеша, пошел на меня, он довольно неплохо управлялся с клинком, несмотря на свои габариты. Внезапно что-то в его внешности привлекло меня, что-то знакомое. Нет. Этого просто не может быть, он же мертв. Как, так? Я видел перед собой своего старого боевого товарища, с которым меня свел «Галантус».

— Кабан? — удивленно спросил я, когда до него осталось всего два метра.

— Да, а ты кто? — прорычал он в ответ.

— Кабан, это же я Джон Рембо, Женя Соловьев, ты что, не узнаешь меня?

— Джонни? — удивленно вытаращился на меня Кабан. — Ты живой?

— А я все думал, как мне вас искать, я верил, что вас тоже украли, как и меня.

— Да, Женек, нас тоже украли,